В 1970 году нам захотелось попробовать себя в плавании на большой воде. Такой случай скоро представился.

Участник наших первых походов Александр с другом и его невестой  решили сплавиться по Днепру от Киева до Черкасс.

Я не смог принять участие вначале похода, потому что ждал приезда на каникулы брата Андрея, который учился в Военно-морском училище в Ленинграде. Мы планировали позже присоединиться к экспедиции. После радостной встречи брата, через неделю, в условленное время, прозвучал междугородний звонок из Черкасс. Друзья позвонили и захлебываясь от восторга рассказали о понравившемся им плавании, красоте Днепра и своих впечатлениях от посещения могилы Тараса Шевченко в Каневе. Они призвали нас немедленно присоединиться к экспедиции. Договорились, что будут нас ожидать на городском пляже Черкасс, где остановились на ночлег.

Молодость легка на подъём. Долго уговаривать нас не пришлось. Через час мы уже были в агентстве “Аэрофлота”, а еще через три уже летели на самолете АН-2, прозванном в народе “Кукурузником”. С нами было две девушки. При заходе на посадку в черкасский аэропорт, на крутом вираже, из окна самолета, к нашей радости, мы увидели катамаран наших друзей. А еще через сорок минут мы обнимались на пляже города Черкасс с передовым отрядом покорителей Днепра, которые приобрели вид бывалых путешественников, загорелых и обветренных, как и полагается настоящим “речным волкам”.

Эти “волки” заверили нас, что их катамаран, собранный из двух байдарок, с легкостью возьмёт на свой борт вновь прибывших участников с их вещами. Обитатели пляжа, живо интересовались подробностями маршрута. И на вопрос: “Откуда идете?”, брат Андрей без обмана ответил: “Из Ленинграда”. Уважение и восхищение к таким опытным путешественникам еще более возросло. Отплытие экспедиции было назначено на следующее утро. 

Наши вещи мы загрузили на своеобразную палубу, образованную между двумя байдарками. Выросла внушительная гора, которая начала вызывать опасения в способности все это выдержать.  Опасения усилились после загрузки двух девушек к уже существующему экипажу.

Мы уже предчувствовали неладное в отличии от многочисленной толпы провожающих нас посетителей пляжа. Многие из них фотографировали доселе невиданную экспедицию.

Оттолкнув катамаран от берега и резво вскочив на него, был превышен  критический вес пассажиров, после чего он почти мгновенно утонул под испуганные визги наших девушек. Добрые напутствия многочисленных провожающих сменились гомерическим хохотом всего пляжа. Насмеявшись, народ стал расходиться.  Нашему стыду и разочарованию не было предела.

Втащив утонувший катамаран обратно, благо, глубина была по пояс, мы придались глубокому унынию.

Дальнейшее плавание оказалось под угрозой срыва.

Но “речные волки” не привыкли отступать.

После бурного “мозгового штурма” было принято единогласное решение непременно продолжить экспедицию.

На ближайшую лодочную станцию были отряжены двое наших представителей с заданием разузнать возможность приобретения какого-либо плавсредства. Из казны им было выделено пять рублей. Наступило тягостное ожидание. Все уже беспокоились о долгом отсутствии посланников.

И к нашей радости, глубокой ночью, к берегу причалила большая лодка с уставшими “купцами”.

Неуемное увлечение сторожа лодочной станции горячительными напитками, помогло приобрести у него большое, трухлявое “судно” за три рубля.

Осмотрев лодку, мы поняли, что на ней далеко не уплывешь. Она нуждалась в серьезном ремонте. Следующие два дня этим мы и занимались.

“Судно” было зашпаклёвано, покрашено, на нем была установлена мачта, навешан не в меру огромный парус из самого дешевого ситца, который сшили наши девушки.  Оптимизма и удовлетворения у нас решительно прибавилось. Замаячила надежда на успешное продолжение плавания.

И на следующий день, со второй попытки, экспедиция уже из двух “кораблей” наконец-то успешно стартовала с гостеприимного черкасского пляжа.

Следуя древней традиции кораблестроителей, мы должны были бы разбить бутылку шампанского о борт спускаемого на воду корабля, но удар бутылкой шампанского о борт грозил проломить его и окончательно похоронить идею дальнейшего путешествия. Поэтому, две бутылки шампанского были открыты обычным способом и тут же выпиты. 

В этот раз посетители пляжа, которые стали воспринимать нас, как добрых знакомых, собрались на реальные проводы. И сопровождаемые наилучшими напутствиями и пожеланиями “семи футов под килем” и громкими возгласами собравшейся толпы, мы, наконец, отправились в путь.

К хору провожающих присоединялось гавканье нескольких громко-лающих пляжных собак, которые больше всех расстроились   о нашем отплытии, сожалея о щедрых подачках после каждой нашей трапезы.

Ширина черкасского “моря” доходит до тридцати километров. Что предопределило специфику плавания по большой воде. Не успев отойти от берега, резко и неожиданно поднялся сильный ветер. Почти мгновенно вздыбились большие волны с барашками белой пены на гребнях.  Неожиданным спасителем оказался наш непомерно большой парус. При полном попутном ветре он разогнал лодку до скорости настигающих сзади волн. Очень быстро волнение превратилось в настоящий шторм. Каждая волна огромной горой нависала над кормой. Она плавно поднимала корму на свой гребень и так же плавно опускала вниз. Горы волн сменяли друг друга сплошной чередой, и мы оказались заложниками попутного ветра, который и “спас” экспедицию. При попытке повернуть к берегу, нас неминуемо накрыла бы боковая волна. Самодельная мачта гнулась и угрожающе скрипела. Рулевое висло при каждом накате грозило поломать ребра. Но в тот момент настоящего страха не было, в силу плохо понимаемой реальной опасности. “Слабоумие” и отвага из-за отсутствия опыта – был наш девиз.

Наградой за смелость оказались небольшие острова, которые образовались после затопления местности при заполнении водохранилища, прозванного “Черкасским” морем. Под их прикрытием мы смогли причалить к берегу с подветренной стороны. После свиста ветра, водяных брызг, которые обдавали нас, срываясь с гребней волн, остров показался настоящим раем. На нем рос лес, было даже внутреннее озеро с кувшинками и лилиями, а на берегу озера, как памятник прошедших времен, располагалась бывшая свиноферма.  На этом спасительном острове с золотым песком мы прожили два дня, пережидая шторм. Шторма такой силы не помнили даже местные сторожилы.  На следующий день мы покинули гостеприимный остров и продолжили путешествие. Но нас поджидал новый коварный сюрприз рукотворного водоема.

Внезапно прекратился ветер.  И воцарился абсолютный штиль. Наш спасительный парус бессильно обвис, как раз тогда, когда мы находились в трех километрах от правого берега.  Левый берег не просматривался, до него было километров двадцать.

Но беда не приходит одна. В момент окончания ветра мы находились в “зеленом” плену. В августе месяце закономерно происходит зацветание воды в водоемах. Воду покрыл толстый слой цветущей ряски, который ярко-зеленым ковром простирался по всей поверхности стоячей воды. Движение наше остановилось.  И под палящим солнцем, в полном безветрии, мы бессильно были куда-либо двинуться.

 Ситуацию усугубила всплывшая рядом с бортом лодки огромная рыбина, но радости от добычи не было, потому что она была дохлая и раздутая. При попытке оттолкнуть ее вислом, рыбья кожа лопнула, издавая неимоверное зловоние.  Как мы не отпихивали ее вислом, но обитатель глубин неизменно оказывался у борта и не горел желанием покидать нашу дружную компанию, возвращаясь вновь к нашему борту.  Картина была грустная и безысходная.  В такой обстановке желание что-либо поесть напрочь отсутствовало…. Голодное уныние закончилось только к вечеру, когда подул легкий вечерний бриз и мы радостно обогнали злополучную рыбу.

Экспедиция неожиданно закончилась через два дня у безлюдного берега. Кто-то наступил на дно лодки и гнилая доска сломалась, образовав огромную пробоину.  Отремонтировать наш “корабль” не было никакой возможности, и мы вынуждены были завершить плавание. И собрав вещи в рюкзаки, добираться пешком  несколько километров до ближайшей деревни, откуда отправились домой.

Опыт такой экспедиции навсегда отбил у нас желание сплавляться по большим речным водоемам.  Плавание вне видимости берегов было неинтересно, не было ощущения движения.  И дальнейшие сплавы по рекам мы старались планировать по основным руслам рек, избегая водохранилищ.