Речные экспедиции

Со времени наших первых наивных путешествий прошло много лет. Позади остались учеба, военная служба, “пост СССР-кое лихолетие” Открылась доселе недоступная возможность посещать заграничные города, курорты и наслаждаться их достопримечательностями. Эта эйфория продолжалась лет десять-пятнадцать. С каждым годом такие возможности привлекали все меньше. И в какой-то момент захотелось вернуться к “истокам”, Душа жаждала глубже познать свою страну. А Родина наша прекрасна и огромна! Такого разнообразия природы от Калининграда до Камчатки нет ни в одной стране мира.  Утомившись комфортными скитаниями на чужбине с пресловутым “все включено”, захотелось окунуться в стихию” диких” скитаний.  И мы решили начать с привычных нам с детства путешествий по рекам.

И не случайно единогласно была выбрана река Волга, как символ России. “Волга-матушка река.”

Начать путешествие решили со   сплава в верховьях   Волги от города Ржев до Твери. Но принять решение одно дело, а другое дело – на каких плавсредствах это осуществить. Желание получить минимальный комфорт в путешествии, привело к мысли отказаться от опробованных в детстве автомобильных камер.   Решено было срочно спроектировать и построить катамараны на надувных поплавках. Их мы заказали аж в городе Новосибирске. Купили четыре штуки. Дальше стояла задача выбрать конструкцию катамаранов для комфортного размещения четырех человек на каждом. Была задумана палуба три/четыре метра, в носовой части запроектировали размещение двух двухместных палаток, на карме размещалась часть палубы два/три метра. Закуплены были доски и приступили к постройке палубы. Пришлось столкнуться с массой технических проблем. Вес четырех человек с вещами был приблизительно пятьсот килограмм и главное, желательно было во время плавания не потерпеть крушение из-за развалившегося сооружения. Методом проб, ошибок и экспериментов была выстроена желаемая конструкция, которая, забегая вперед, выдержала путешествия в течении десяти лет без единой поломки.

После завершения работ, палубы были разобраны и загружены в экспедиционный автобус и автомобиль.

Несколько слов надо сказать о маршруте. Местом сбора был выбран пляж пионерского лагеря в десяти километрах от города Ржева выше по течению реки Волги. В этом месте заканчивались пороги и перекаты, которые могли мешать плаванию.

В честь начала нового плавания накануне был устроен банкет. Участники экспедиции прибывали в приподнятом настроении, предвкушая море положительных эмоций и погружение в неизвестность. На следующий день рано утром экспедиция стартовала. И к ночи прибыла в город Ржев, где участники переночевали в одноименной гостинице. С восходом солнца мы наконец приехали на пляж пионерского лагеря, где перед нами открылось прекрасное и уютное место, которое и стало местом базового лагеря и точкой сборки кораблей.

Река шириной тридцать-сорок метров, по берегам густой лес и удобная площадка для сборки наших “кораблей”. Утро и день выдались жаркими и солнечными. Все наслаждались чудесной погодой, песчаным пляжем и теплой чистой водой в реке. И не спешили приступить к работе по сборке.

Все круто изменило появившийся на горизонте грозовой фронт темно-синего цвета. Глухие, далекие раскаты грома усиливали впечатление и предупреждали о надвигающейся неприятности.

Мгновенно все осознали перспективу остаться без укрытий под возможным ливнем и без всякой команды, похватав отвертки и плоскогубцы, экипажи дружно ринулись собирать катамараны. Такого неподдельного энтузиазма и такой скорости работы мы не видели ни до, ни после этого дня.  Облепив, как муравьи гусеницу, экипажи трудились не покладая рук. За два часа было израсходовано целое ведро шурупов, которыми скреплялись дощатые палубы. И временные убежища на палубах были сооружены вовремя.  Налетевшие шквалы ветра с дождем и градом подтвердили правильность принятых в страхе срочных мер.

Пережив ночь с грозой и ливнем, мы закончили сборку катамаранов. И после прощального ужина, на следующее утро, тронулись в путь.

Надо заметить, что в это первое плавание мы не брали с собой моторы. Течение в этом месте довольно сильное.  Так что, плывущий по течению катамаран легко обгонял пешехода.

Особенно быстрое течение существует на крутых поворотах реки. Сплавляясь первый раз мы опасались, что наши “корабли” разобьет об обрывистые берега. Опасение ушло после того, как по течению были пущены пустые консервные банки с горящими внутри свечками, которые мы предварительно запустили от места стоянки.

Наш путь лежал через городки и поселки, олицетворяющие Древнюю Русь. Город Ржев был основан в 1216 году, город Зубцов 1216 году, город Старица в 1297 году.

Удивительно живописными являются поселки своими домиками, расположенными у берегов, заросших изумрудной травой подходящими к самой воде.

Часто в полузаброшенных селах возвышаются колокольни старинных церквей.

Все это создает неповторимый колорит самого сердца исторической части России.

Особое удовольствие было в том, что плавание проходило в полной тишине и быстрая река несла нас сквозь всю эту красоту, не нарушаемую рычанием моторов.

Но вскоре стало ясно, что отсутствие моторов является не только плюсом путешествия. По мере расширения реки, течение становилось все медленнее и бывали дни, когда встречный ветер часами не давал нам продвинуться вперед, не смотря на отчаянную работу веслами двух человек. Приходилось останавливаться и ждать перемены ветра, которая наступала обычно ближе к вечеру. После таких трудностей принято однозначное решение:” В дальнейших путешествиях на каждом катамаране иметь мотор”.

Неожиданное впечатление произвели наличие в самом центре России ненаселенных и глухих “медвежьих” углов. Складывалось ощущение, что путешествие проходит в далекой сибирской тайге. Особое изумление вызывали прыгающие в воду огромные краснокнижные бобры, которые в изобилии водятся по берегам. Местные жители рассказывают, что, расплодившись без числа эти бобры заваливают перегрызенными деревьями русла мелких речушек, впадающих в Волгу, сооружая плотины. Такая ситуация возникла в результате многолетнего запрета на их охоту.

По берегам, довольно часто встречаются сосновые боры изумительной красоты. С огромными вековыми соснами. Иногда кажется, что Шишкин писал свои изумительные картины леса именно там.

Наличие бессчётных родников по берегам было еще одним сюрпризом. Не было никаких трудностей в пополнении запасов пресной воды.

Особое впечатление произвели “Старицкие ворота”- живописнейший участок реки длиной 20 километров, где река, сужаясь протекает в каньоне зажатая с двух сторон высокими холмами, поросшими густым лесом.

И в конце “Старицких ворот”, как жемчужина всего маршрута, открывается сказочный вид на белоснежные крепостные стены Старицкого монастыря с узкими окнами-бойницами.

Наше путешествие закончилось недалеко от города Тверь.

Перспектива раскручивать сотни шурупов при разборке катамарана экипажи не прельщала, поэтому было принято волевое решение: деревянные конструкции палуб из балок, досок и фанеры оставить на месте на радость нашедшим их местным жителям. Некоторое сожаление от брошенных палуб, в которые было вложено много труда при сборке, привело к объяснимому решению, разработать и изготовить быстро собираемые и разбираемые конструкции без использования сотен шурупов. Что в дальнейшем и было осуществлено.

В 1970 году нам захотелось попробовать себя в плавании на большой воде. Такой случай скоро представился.

Участник наших первых походов Александр с другом и его невестой  решили сплавиться по Днепру от Киева до Черкасс.

Я не смог принять участие вначале похода, потому что ждал приезда на каникулы брата Андрея, который учился в Военно-морском училище в Ленинграде. Мы планировали позже присоединиться к экспедиции. После радостной встречи брата, через неделю, в условленное время, прозвучал междугородний звонок из Черкасс. Друзья позвонили и захлебываясь от восторга рассказали о понравившемся им плавании, красоте Днепра и своих впечатлениях от посещения могилы Тараса Шевченко в Каневе. Они призвали нас немедленно присоединиться к экспедиции. Договорились, что будут нас ожидать на городском пляже Черкасс, где остановились на ночлег.

Молодость легка на подъём. Долго уговаривать нас не пришлось. Через час мы уже были в агентстве “Аэрофлота”, а еще через три уже летели на самолете АН-2, прозванном в народе “Кукурузником”. С нами было две девушки. При заходе на посадку в черкасский аэропорт, на крутом вираже, из окна самолета, к нашей радости, мы увидели катамаран наших друзей. А еще через сорок минут мы обнимались на пляже города Черкасс с передовым отрядом покорителей Днепра, которые приобрели вид бывалых путешественников, загорелых и обветренных, как и полагается настоящим “речным волкам”.

Эти “волки” заверили нас, что их катамаран, собранный из двух байдарок, с легкостью возьмёт на свой борт вновь прибывших участников с их вещами. Обитатели пляжа, живо интересовались подробностями маршрута. И на вопрос: “Откуда идете?”, брат Андрей без обмана ответил: “Из Ленинграда”. Уважение и восхищение к таким опытным путешественникам еще более возросло. Отплытие экспедиции было назначено на следующее утро. 

Наши вещи мы загрузили на своеобразную палубу, образованную между двумя байдарками. Выросла внушительная гора, которая начала вызывать опасения в способности все это выдержать.  Опасения усилились после загрузки двух девушек к уже существующему экипажу.

Мы уже предчувствовали неладное в отличии от многочисленной толпы провожающих нас посетителей пляжа. Многие из них фотографировали доселе невиданную экспедицию.

Оттолкнув катамаран от берега и резво вскочив на него, был превышен  критический вес пассажиров, после чего он почти мгновенно утонул под испуганные визги наших девушек. Добрые напутствия многочисленных провожающих сменились гомерическим хохотом всего пляжа. Насмеявшись, народ стал расходиться.  Нашему стыду и разочарованию не было предела.

Втащив утонувший катамаран обратно, благо, глубина была по пояс, мы придались глубокому унынию.

Дальнейшее плавание оказалось под угрозой срыва.

Но “речные волки” не привыкли отступать.

После бурного “мозгового штурма” было принято единогласное решение непременно продолжить экспедицию.

На ближайшую лодочную станцию были отряжены двое наших представителей с заданием разузнать возможность приобретения какого-либо плавсредства. Из казны им было выделено пять рублей. Наступило тягостное ожидание. Все уже беспокоились о долгом отсутствии посланников.

И к нашей радости, глубокой ночью, к берегу причалила большая лодка с уставшими “купцами”.

Неуемное увлечение сторожа лодочной станции горячительными напитками, помогло приобрести у него большое, трухлявое “судно” за три рубля.

Осмотрев лодку, мы поняли, что на ней далеко не уплывешь. Она нуждалась в серьезном ремонте. Следующие два дня этим мы и занимались.

“Судно” было зашпаклёвано, покрашено, на нем была установлена мачта, навешан не в меру огромный парус из самого дешевого ситца, который сшили наши девушки.  Оптимизма и удовлетворения у нас решительно прибавилось. Замаячила надежда на успешное продолжение плавания.

И на следующий день, со второй попытки, экспедиция уже из двух “кораблей” наконец-то успешно стартовала с гостеприимного черкасского пляжа.

Следуя древней традиции кораблестроителей, мы должны были бы разбить бутылку шампанского о борт спускаемого на воду корабля, но удар бутылкой шампанского о борт грозил проломить его и окончательно похоронить идею дальнейшего путешествия. Поэтому, две бутылки шампанского были открыты обычным способом и тут же выпиты. 

В этот раз посетители пляжа, которые стали воспринимать нас, как добрых знакомых, собрались на реальные проводы. И сопровождаемые наилучшими напутствиями и пожеланиями “семи футов под килем” и громкими возгласами собравшейся толпы, мы, наконец, отправились в путь.

К хору провожающих присоединялось гавканье нескольких громко-лающих пляжных собак, которые больше всех расстроились   о нашем отплытии, сожалея о щедрых подачках после каждой нашей трапезы.

Ширина черкасского “моря” доходит до тридцати километров. Что предопределило специфику плавания по большой воде. Не успев отойти от берега, резко и неожиданно поднялся сильный ветер. Почти мгновенно вздыбились большие волны с барашками белой пены на гребнях.  Неожиданным спасителем оказался наш непомерно большой парус. При полном попутном ветре он разогнал лодку до скорости настигающих сзади волн. Очень быстро волнение превратилось в настоящий шторм. Каждая волна огромной горой нависала над кормой. Она плавно поднимала корму на свой гребень и так же плавно опускала вниз. Горы волн сменяли друг друга сплошной чередой, и мы оказались заложниками попутного ветра, который и “спас” экспедицию. При попытке повернуть к берегу, нас неминуемо накрыла бы боковая волна. Самодельная мачта гнулась и угрожающе скрипела. Рулевое висло при каждом накате грозило поломать ребра. Но в тот момент настоящего страха не было, в силу плохо понимаемой реальной опасности. “Слабоумие” и отвага из-за отсутствия опыта – был наш девиз.

Наградой за смелость оказались небольшие острова, которые образовались после затопления местности при заполнении водохранилища, прозванного “Черкасским” морем. Под их прикрытием мы смогли причалить к берегу с подветренной стороны. После свиста ветра, водяных брызг, которые обдавали нас, срываясь с гребней волн, остров показался настоящим раем. На нем рос лес, было даже внутреннее озеро с кувшинками и лилиями, а на берегу озера, как памятник прошедших времен, располагалась бывшая свиноферма.  На этом спасительном острове с золотым песком мы прожили два дня, пережидая шторм. Шторма такой силы не помнили даже местные сторожилы.  На следующий день мы покинули гостеприимный остров и продолжили путешествие. Но нас поджидал новый коварный сюрприз рукотворного водоема.

Внезапно прекратился ветер.  И воцарился абсолютный штиль. Наш спасительный парус бессильно обвис, как раз тогда, когда мы находились в трех километрах от правого берега.  Левый берег не просматривался, до него было километров двадцать.

Но беда не приходит одна. В момент окончания ветра мы находились в “зеленом” плену. В августе месяце закономерно происходит зацветание воды в водоемах. Воду покрыл толстый слой цветущей ряски, который ярко-зеленым ковром простирался по всей поверхности стоячей воды. Движение наше остановилось.  И под палящим солнцем, в полном безветрии, мы бессильно были куда-либо двинуться.

 Ситуацию усугубила всплывшая рядом с бортом лодки огромная рыбина, но радости от добычи не было, потому что она была дохлая и раздутая. При попытке оттолкнуть ее вислом, рыбья кожа лопнула, издавая неимоверное зловоние.  Как мы не отпихивали ее вислом, но обитатель глубин неизменно оказывался у борта и не горел желанием покидать нашу дружную компанию, возвращаясь вновь к нашему борту.  Картина была грустная и безысходная.  В такой обстановке желание что-либо поесть напрочь отсутствовало…. Голодное уныние закончилось только к вечеру, когда подул легкий вечерний бриз и мы радостно обогнали злополучную рыбу.

Экспедиция неожиданно закончилась через два дня у безлюдного берега. Кто-то наступил на дно лодки и гнилая доска сломалась, образовав огромную пробоину.  Отремонтировать наш “корабль” не было никакой возможности, и мы вынуждены были завершить плавание. И собрав вещи в рюкзаки, добираться пешком  несколько километров до ближайшей деревни, откуда отправились домой.

Опыт такой экспедиции навсегда отбил у нас желание сплавляться по большим речным водоемам.  Плавание вне видимости берегов было неинтересно, не было ощущения движения.  И дальнейшие сплавы по рекам мы старались планировать по основным руслам рек, избегая водохранилищ.

Каникулы в тот год выпали на сентябрь. Путешествовать по рекам средней полосы было уже прохладно, поэтому был выбран маршрут на юге Украины. Захотелось сплавиться по нижнему течению Днепра. На этот раз нас было двое.

Планировался маршрут Новая Каховка-Херсон. 

Точкой сбора был выбран остров «Кошачий». Только позже нам стало ясна зловещая сущность этого названия.

Неожиданно «любезный» рыбак согласился за один рубль перевезти нас с вещами на остров. Сердце радовалось красоте нашего необитаемого острова: берег из белоснежного песка, за кромкой пляжа начиналась буйная, труднопроходимая растительность, деревья и кусты переплетались так, что туда  невозможно было зайти.

Ясным солнечным утром, установив палатку, мы начали сбор нашего плота  из тех же заклеенных автомобильных камер, которые мы бережно сохранили с прошлогоднего путешествия.  День клонился к закату и, закончив сборку, мы решили перекусить.

Какого же было наше изумление, когда мы увидели разбросанные и вытащенные из рюкзака вещи. Оказалось, что исчезло основное наше пропитание-трехкилограммовый кусок отличного домашнего сала, который наша опытная и заботливая бабушка передала нам в дорогу. В утолении голода, после целого дня работы, на него возлагалась основная надежда.   Недоумению нашему не было предела, ведь вокруг никого не было.

Но на песке мы заметили следы волочения какого-то предмета в лес. Сразу стало ясно, что это наш мешок с салом. Окончательно рассеяли наши сомнения многочисленные кошачьи следы.  Наше сало было изъято «шайкой» котов, видимо, как дань за наше пребывание на их территории. Недоумение сменилось импульсивным, но кратковременным  гневом, который, впрочем, быстро сменился смехом.

Немного погрустив, мы поужинали остатками еды. За день так устали, что пошли спать и тут же заснули.  Ночью нас разбудили странные  спросонья звуки.

Вокруг палатки творилось что-то непонятное. Побрякивали наши котелки с мисками, о палатку терлись какие-то тела. Выглянув через щелку входа, стало все предельно ясно.Палатка была окружена сотнями светящихся в свете луны желто-зеленых огоньков. Теперь стало понятно происхождение названия острова  «Кошачий», но было слишком поздно. Наша палатка была окружена сотнями диких, мяукающих и рычащих котов. Как позже нам рассказали  рыбаки, жалостливые жители Каховки, чтобы не топить внеплановых котят, годами отвозили их на этот остров и оставляли там. В результате на острове образовалось дикое кошачье царство, о чем нам, почему-то,  не рассказал «добрый» лодочник.  Был он либо большой шутник, либо большая сволочь. И это за наш рубль.…

В тот момент было по-настоящему страшно, и мы недоумевали, зачем они скребутся в нашу палатку. Коты на людей не охотятся, но это знание не добавляло оптимизма. Просидев остаток ночи с топором в руках и не сомкнув глаз, с первыми лучами солнца мы с облегчением покинули этот “зоопарк”.

В этот раз наш корабль выглядел весьма экзотично. На верхушке мачты красовался водруженный нами, выбеленный солнцем, огромный лошадиный череп, который мы нашли у кромки леса «Кошачьего» острова. После жуткой ночи существовала слабая надежда, что этого коня съели не наши «пушистики».

Под палящим солнцем с утра до вечера мы болтались по уже широкому Днепру, практически без течения.

Опыт плавания в низовьях рек убедил нас  не проводить путешествия в плавнях или дельтах рек.  Мест для стоянки  выбрать практически невозможно. Берега заросли густой широкой полосой дремучих камышей. К тому же удручает полное отсутствие дров для костра, а камыши – топливо быстросгорающее и не калорийное. 

Котелок воды на “камышином” топливе может закипать час.  Не радует глаз и однообразный пейзаж берегов, и отсутствие населенных пунктов. Целый день видишь только камыши.

Речная часть путешествия закончилась в Херсоне, откуда кораблем на подводных крыльях мы перебрались в Одессу, а оттуда по морю на теплоходе “Ай-Петри” в Крым, где и прожили в палатке на берегу моря оставшиеся три недели каникул.

Вот такие были каникулы советского студента.

История наших путешествий корнями уходит в далекий 1967 год.

В то жаркое лето, мы, трое друзей- студентов харьковских вузов, вдохновленные фильмами и книгами о великих путешествиях и нашими юношескими мечтами, решили пуститься, как мы думали тогда, в авантюрное путешествие.

В 40 километрах от города Харькова, протекает река Северский Донец. Вот его мы и решили «покорить».

Надо сказать, что в это время двое из нас были вынуждены работать в лаборатории студенческого научного общества,куда мы записались, чтобы получить хотя бы  мнимую  гарантию не исключения из института, за не совсем «блестящую» учебу. 

Но смертельная тоска работы в лаборатории, при отсутствии остальных студентов, которые заслужили каникулы итогами своей учебы, привела нас к мысли,  пренебречь реальной угрозой, как минимум, строгого выговора. И вверив  свою судьбу провидению,  отправились в район  студенческих лагерей, которые располагались на берегу этой реки. Установив  палатку на берегу, мы  принялись сооружать свой «корабль», предварительно заехав  на одну из Чугуевских  автобаз. За одну бутылку водки, мы стали счастливыми обладателями  шести дырявых резиновых камер от грузовика.

Целый день ушел на их заклейку.

На следующий день приступили к сборке плота. 

Связав каркас из сосновых жердей веревками, привязали к нему два надувных матраса, взятых напрокат.  

Лежачего места для третьего члена экипажа не нашлось, поэтому ему пришлось постоянно сидеть на корме опустив ноги в ластах в воду.   Этот «мотор» в две человеческие ноги позволял нам ускоряться в помощь двум веслам и парусу, при необходимости.

На следующее утро при большом стечении студентов отдыхающих в окрестных лагерях, экспедиция, подбадриваемая возгласами и криками разгоряченной портвейном толпы, облепившей песчаный косогор соснового леса, отправилась в путь.  Не хватало только духового оркестра, играющего «Прощание славянки».

Такие были нравы безшабашного студенческого братства, которые, впрочем, не менялись со времен средневековых университетов.

И магия путешествия началась.

Сознание городских обитателей, загрязненное индустриальными запахами и  звуками города, было потрясено звенящей тишиной, которая пронизывалась пением птиц, кваканьем лягушек и жужжанием стрекоз и шмелей, стрекотанием кузнечиков.  Воздух был  напоен густым ароматом цветущих луговых трав.

Обостренное юношеское восприятие наслаждалось непривычными звуками леса и поля.

Плыли пять дней. На  ночь останавливаясь, на ночь останавливаясь,устанавливая  палатку и в лучах заходящего солнца, первый раз в жизни, готовя себе пропитание на костре. Оно состояло из наловленной рыбы, пойманных раков и гречневой каши с мясом в банках.